«И мне не жаль распятого Христа»
В 1970 году Владимир Высоцкий напишет песню «Я не люблю» в первоначальном варианте которой будет строка: «И мне не жаль распятого Христа». В скором времени оба они поймут вред и ошибочность своих утверждений и повернутся к Богу. В 1971 году Джон Леннон, вспоминая свое злосчастное интервью 66-го года, скажет: «Я не против Бога, Христа или религии.. И не утверждал, что мы выше или лучше. Я верю в Бога, но не как в старика на небе. И верю: то, что люди называют Богом, есть во всех нас...»
Мысли о смерти и мысли о Боге всегда соседствуют в сознании человека. Дыхание близкой смерти приблизило к Богу и Владимира Высоцкого. И хотя в своих воспоминаниях Марина Влади пишет о том что Высоцкий никогда не верил в Бога, но это утверждение опровергается его поздней поэзией. К концу жизненного пути с мыслями о смерти к Высоцкому приходили и мысли о Боге, о том небесном судье, перед которым в скором времени ему придется предстать.
Несомненно, что поворот Высоцкого к Богу был обусловлен прежде всего изменением восприятия поэтом окружающей его действительности, в результате, прежде всего, его душевных исканий. Немалую роль в этом повороте сыграли и его первые поездки за рубеж. Это был своеобразный очистительный душ для умонастроения Высоцкого, который к тому времени успел устать от России, вернее от той России, которую олицетворяли ее верховные правители.
Оказавшись в первый раз за пределами родины на Западе, Высоцкий сначала был поражен ее внешним обликом, тем богатством, которым встретила его та же, проигравшая в войне, Германия. Но, вглядевшись пристальнее в эту роскошь, Высоцкий вскоре увидел и осознал, что за этой роскошью отсутствует главное, что он всегда ценил в отношениях с людьми — духовность.
В.Смехов вспоминает: «Первый приезд Володи из Парижа: «Ну и город! Сплошной праздник. Карнавал лиц, веселья, искусства, любви, истории... От радости обрушил на товарищей град подарков. Мне достался гигантский черно-серый шарф, как плед. До сих пор в нем греется зимой моя дочь. Второй приезд — и все наоборот. В обыденности растаяло очарование. Город серых клерков, скупердяй на скупердяе, жизнь посвящена добыче франка. Куда девались щедрость, где эта нежная влюбленность в свою историю... Будни быта, пробки на улицах, и пробкой делячества заткнуты уши... Расстроенный, язвительный, обманутый — таким мне помнится Владимир после вторичного посещения «вечного города».
Затворник Вышенский епископ Феофан в свое время взывал: «Западом и наказывал и накажет нас Господь, а нам в толк не берется. Завязли в грязи западной по уши, и все хорошо. Есть очи, но не видим: есть уши, но не слышим и сердцем не разумеем. Господи, помилуй нас! Вдохнув з себя этот адский угар, мы кружимся, как помешанные, сами себя не помня...»
В 1977 году Владимир Высоцкий в песне «Случай на таможне» с горечью констатировал: «Так веру в Господа у нас увозят потихоньку». А в 1979 году, будучи в Америке, признался своему двоюродному брату Павлу Леонидову: «У меня эти сволочи из всех печен на записях Бога изымают». Высоцкий никогда не был праведником, наоборот, он был грешником, и,во многом более чем кто-либо. Но скольких падших и заблудших подняла с колен жизнь этого великого грешника. На это в первую очередь и воздастся ему от Бога, ибо никто, кроме самого Всевышнего, не вправе судить этого человека.